Неточные совпадения
— Мира! — решительно и несколько визгливо заявил Ногайцев и густо покраснел. — Неудобно, знаете, несвоевременно депутату Думы воевать с мужиками в эти дни, когда… вы понимаете? И я вас убедительно
прошу: поехать к мужичишкам, предложить им мировую. А то, знаете, узнают
газеты, подхватят. А так — тихо, мирно…
Я не видел, чтобы в вагоне, на пароходе один взял, даже
попросил, у другого праздно лежащую около
газету, дотронулся бы до чужого зонтика, трости.
Нищие, особенно благородные нищие, должны бы были наружу никогда не показываться, а
просить милостыню чрез
газеты.
Но подобно тому французу-семинаристу, о котором только что напечатан был анекдот и который нарочно допустил посвятить себя в сан священника, нарочно сам
просил этого посвящения, исполнил все обряды, все поклонения, лобызания, клятвы и пр., чтобы на другой же день публично объявить письмом своему епископу, что он, не веруя в бога, считает бесчестным обманывать народ и кормиться от него даром, а потому слагает с себя вчерашний сан, а письмо свое печатает в либеральных
газетах, — подобно этому атеисту, сфальшивил будто бы в своем роде и князь.
Тогда же
попросил он в письме Глафиру Петровну вернуться в Лаврики и отправил на ее имя доверенность; Глафира Петровна в Лаврики не вернулась и сама припечатала в
газетах об уничтожении доверенности, что было совершенно излишне.
…Все прочее старое по-старому — в доказательство этой истины мне 4-го числа минет 50 лет.
Прошу не шутить. Это дело не шуточное. Доживаю, однако, до замечательного времени. Правда, никакой политик не предугадает, что из всего этого будет, но нельзя не сознаться, что быстрота событий изумительная… Я как будто предчувствовал, выписал «Journal des Débats» [Французская политическая
газета.] вместо всех русских литературных изданий…
Просите Николая Васильевича, чтоб он распорядился чрез Николая Яковлевича выпиской «Débats». Деньги потом внесем. Я не люблю «La Presse…» [«Пресса» — французская
газета] О политике ничего вам не говорю — это останется до свидания…
Проси Дмитрия Ивановича, чтоб он подписался на «Морской сборник» и «Illustration» и велел выслать их Николаю Яковлевечу [Балакшину]. Я не хочу более получать «Journal de S.-Petersbourg», [«Иллюстрация» — франц. издание; «Петербургская
газета».] которым пользовался нынешний год. Все то же, что в «Московских ведомостях», — и иногда даже позже. Стоит то же, что «Illustration», а там я надеюсь найти и портреты и местности, любопытные в нашем далеке. Деньги за эти издания он вычтет из генварской присылки.
По случаю войны здесь все в ужасной агитации — и ты знаешь, вероятно, из
газет, что нашему бедному Севастополю угрожает сильная беда; войска наши, одно за другим, шлют туда; мужа моего тоже посылают на очень важный пост — и поэтому к нему очень благосклонен министр и даже спрашивал его, не желает ли он что-нибудь поручить ему или о чем-нибудь
попросить его; муж, разумеется, сначала отказался; но я решилась воспользоваться этим — и моему милому Евгению Петровичу вдула в уши, чтобы он
попросил за тебя.
— Вот, если бы при свидании с Павлом вы попытались узнать от него адрес тех крестьян, которые
просили о
газете…
Когда предложены были тосты за всех почетных посетителей, один из представителей муниципалитета
попросил слова, поднял бокал за присутствовавшего на банкете представителя широко распространенной
газеты, издающейся в Москве, этой исторической колыбели России, близкой, понятной и дорогой всему просвещенному миру.
Никогда не забыть мне беседы в редакции «Русских ведомостей», в кабинете В.М. Соболевского, за чаем, где Н.К. Михайловский и А.И. Чупров говорили, что в России еще не народился пролетариат, а в ответ на это Успенский привел в пример моих только что напечатанных «Обреченных»,
попросил принести номер
газеты и заставил меня прочитать вслух.
Сам он тоже выпускал какой-то «Листок объявлений», выходивший раза 3—4 в год. Желание иметь свою
газету в нем кипело. Пробовал
просить разрешение на издание, но столь прославленному скандалисту получить его не удавалось. Узнав, что дела Погодиных плохи, В.Н. Бестужев вошел в
газету с тем, что имена издателя и редактора остаются, а фактически
газета будет принадлежать ему.
В 1896 году, перед коронационными торжествами, ко мне приехал М.А. Саблин и от имени редакции
просил меня давать для
газеты описания событий, связанных с торжествами.
P. S. Сейчас приезжал Ноздрев: ждал, говорит, должности, да толку добиться не мог!
газету, говорит, издавать решился!
Просил придумать название; я посоветовал:"Помои". Представьте себе, так он этому названию обрадовался, точно я его рублем подарил!"Это, говорит, такое название, такое название… на одно название подписчик валом повалит!"Обещал, что на днях первый No выйдет, и я, разумеется, с нетерпением жду.
После этого первого посещения я стал иногда заходить к «писакам», и, если друзья
просили меня показать им трущобы, я обязательно водил их всегда сюда, как в самую скромную и безопасную квартиру, где меня очень уважали, звали по имени-отчеству, а иногда «дядя Гиляй», как я подписывался в журналах и
газетах.
Возвратясь в Ниццу, Вера Сергеевна со скуки вспомнила об этом знакомстве и как-то послала
просить Долинского побывать у них когда-нибудь запросто. Нестор Игнатьевич на другой же день пошел к Онучиным. В пять месяцев это был его первый выход в чужой дом. В эти пять месяцев он один никуда не выходил, кроме кофейни, в которой он изредка читал
газеты, и то Дорушка обыкновенно ждала его где-нибудь или на бульваре, или тут же в кафе.
Я скакал в город и привозил Маше книги,
газеты, конфекты, цветы, я вместе со Степаном ловил рыбу, по целым часам бродя по шею в холодной воде под дождем, чтобы поймать налима и разнообразить наш стол; я униженно
просил мужиков не шуметь, поил их водкой, подкупал, давал им разные обещания. И сколько я еще делал глупостей!
Миклаков ушел, сильно опечаленный этим, а через несколько дней он прочел в
газетах, что Николай Гаврилыч Оглоблин с душевным прискорбием извещает своих родных и знакомых о кончине своей возлюбленной супруги Елены Николаевны Оглоблиной и
просит пожаловать на отпевание, которое имеет быть там-то.
— Скажите, когда бывают влюблены и им отвечают взаимно, то пишут такие письма? — проговорил барон и, вынув из своего бумажника маленькую записочку, подал ее Анне Юрьевне. Письмо это было от княгини, писанное два дня тому назад и следующего содержания: «Вы
просите у меня „Московских ведомостей“ [«Московские ведомости» —
газета, издававшаяся с 1756 года. В 1863 году была арендована реакционерами М.Н.Катковым и П.М.Леонтьевым.], извините, я изорвала их на папильотки, а потому можете сегодня сидеть без
газет!»
Поэтому я
попросил бы Ивана Петровича Нескладина прочитать статью, которую он приготовил по этому предмету для нашей
газеты.
У них при свидетелях произошла в гостинице Шевалдышева очень жаркая сцена, в заключение которой Ничипоренко опять
просил у Бенни прощенья и сел писать новую корреспонденцию в петербургские
газеты.
На другой же день, взявши десяток червонцев, отправился он к одному издателю ходячей
газеты,
прося великодушной помощи; был принят радушно журналистом, назвавшим его тот же час «почтеннейший», пожавшим ему обе руки, расспросившим подробно об имени, отчестве, месте жительства.
— Я
просила сына моего, прочитав объявление в
газетах, чтоб он мне достал эту книжку, да в ней ничего нет.
Прошло года полтора. В самом начале осени приехал заседатель Федосеев. Отдав нам письма и
газеты, он
попросил нас присесть и сказал...
Это, вероятно, господин Андашевский представил все вашему сиятельству в превратном виде; но в этих статьях ни я, ни господин Шуберский нисколько не участвовали; а что они являются, так потому, что дело это огласилось на весь Петербург и что оно не выдумано, а факт, так я даже доказательство имею на то: госпожа Сонина, бывшая близкою особою господина Андашевского, прислала мне письмо, удостоверяющее, что все напечатанное в
газетах совершенно справедливо, и к этому присоединила даже собственноручную записку господина Андашевского, подтверждающую этот факт,
прося все это представить вашему сиятельству, что я и исполняю в настоящем случае!..
(Продолжает с важностью.) И рассказывал так, что когда вы сделались фельетонистом
газеты, то беспрестанно стали являться к нему и
просить себе наград и повышений, но он, не находя вас заслуживающим того, отказывал вам, — тогда вы написали на него этот пасквиль…
Если вы не приедете, то я напечатаю в
газетах все ваши письма ко мне, в которых вы клялись меня вечно любить и где
просили меня хранить ваши триста тысяч, которые вы получили в моем доме, и это показывает, до чего вы прежде были откровенны со мной».
— В таком случае, я бы
просил вас на некоторое время удалиться в ту комнату… Это будет недолго; а когда понадобится, я
попрошу вас опять. Вы там найдете
газеты и журналы, если угодно.
За молодыми людьми следили повсюду, так что некоторые из студентов являлись в редакции
газет,
прося вступиться и защитить их печатным словом.
Когда кто-то из офицеров купил на улице за 5 центов карикатуру и привез в кают-компанию, все весело смеялись над рекламой, ловко придуманной по случаю прихода русского корвета Джефри Уильстоком и К°, о магазине которого никто не имел ни малейшего понятия. Тем не менее по этому поводу приезжали представители двух влиятельных в С.-Франциско
газет и
просили не сердиться на эту глупую карикатуру-рекламу.
Он скорбел о скудости заработка кустарей, собирал их, вдалбливал в их мозги, как хорошо было бы им завести товарищество и артель, писал в
газетах, ездил в Петербург,
просил у высшего начальства субсидии, добился ее, сам сочинял устав и целых два года изнывал на этом деле, перебивался с хлеба на квас.
— Я хочу вас
просить, Петр Дмитриевич, как писателя, работающего в петербургских
газетах, принять участие в молодой артистке, родной племяннице моего товарища по Московскому университету С.Е.Калмыкова. Она училась сценическому искусству в Париже и дебютировала в Париже в театре"Vaudeville".
— Приходили от Григорьевых за какой-то книгой, но я сказала, что вас нет дома. Почтальон принес
газеты и два письма. Кстати, Евгений Петрович, я
просила бы вас обратить ваше внимание на Сережу. Сегодня и третьего дня я заметила, что он курит. Когда я стала его усовещивать, то он, по обыкновению, заткнул уши и громко запел, чтобы заглушить мой голос.
По-латыни он совсем не знал и раз, сидя около нас в кафе, протянул к нам номер какой-то французской
газеты и
попросил перевести ему очень известное римское изречение.
Был декабрь месяц, мы с братом собирались ехать на святки домой. Однажды в студенческой читальне просматриваю
газету «Неделя». И вдруг в конце, в ответах редакции, читаю: «Петербург, Васильевский остров. В. В. С-вичу.
Просим зайти в редакцию». Это — мне. Месяц назад я послал туда небольшой рассказ из детской жизни под заглавием «Мерзкий мальчишка».
Толстой настаивал на своем решении. Осенью он послал ей в Москву письмо с отказом от прав на свои литературные произведения и
просил ее напечатать письмо в
газетах. Софья Андреевна отказалась. Толстой напечатал сам. Этот отказ от собственности на произведения, напечатанные после 1881 года, был единственной победой, которую Толстой сумел одержать в борьбе с женой.
Ему не пришлось даже
просить о разрешении в Москве новой
газеты, — он просто купил одну прекратившуюся, за неимением подписчиков, газетку, не потерявшую еще права издания.
—
Прошу слова! — и заговорил: — Товарищи! Я вижу, что инженеру Голосовкеру нет дела до производства и до строительства социализма! Поэтому он и ведет саботаж всякому улучшению и всякому снижению себестоимости. Какая бы этому могла быть причина? Вот мы все время в
газетах читаем — то там окажется спец-вредитель, то там. Не из этих ли он спецов, которые тайно только и думают о том, чтобы всовывать палки в колеса нашего строительства?
— И нет тут никаких «но»… Если же вы будете молчать до поры до времени, я даже не
прошу молчания навсегда, то… Вот что, я не так прост, как выгляжу. Я следил за выражением вашего лица, когда говорили о деле этого кассира Сиротинина, и понял, что, несмотря на то, что вы небрежно уронили: «Читал что-то в
газетах», — вы интересуетесь этим делом. Отвечайте же прямо, правда?
Естественное дело, что при виде такого способного сочинителя я тотчас же
просил его сотрудничать в моей будущей
газете «Сын Гостиного Двора». Он согласился и на днях обещал быть у меня.
— Я знаю кое-что о вашем деле из
газет, — сказал он Савину, оставшись с ним наедине в комнате свиданий с заключенными, — но, конечно, нахожу это недостаточным, а потому
прошу вас обстоятельно рассказать мне все дело.
Валя побежал к няне и стал
просить у нее тридцать копеек. Няня сказала, что довольно двадцать, и достала ему из сундучка деньги. И он, обходя отца, который только что встал после вчерашней тяжелой ночи, курил и читал
газеты, отдал двугривенный девочкам и, пересыпав ягоды в тарелку, напустился на них.
Я не поверил этому ужасному поступку начальства и написал в редакцию
газеты,
прося подтверждения.